Так кто обворовал художницу Яблонскую? Часть вторая: суды на страже криминала

…Летом 2006 года Гаяне Атаян подала в Шевченковский районный суд Киева иск о защите права на честь и достоинство своей матери Татьяны Яблонской. Ответчиками по новому иску выступали Киевский музей русского искусства и галерея «Эстамп». Тема подделок на украинском арт-рынке стала достоянием гласности. Второе обращение в суд

Подача иска сопровождалась проведением пресс-конференции в УНИАН, посвящённой теме подделок на украинском арт-рынке. Свои позиции высказали искусствовед и журналист Наталья Романова, юрист, потомки художников, чьими именами на выставке «Из частных коллекций» были подписаны фальшивки: внук Сергея Григорьева Иван Григорьев, дочь Владимира Костецкого Ольга Костецкая и дочь Татьяны Яблонской Гаяне Атаян. На экране были продемонстрированы некоторые подделки и оригиналы, был проведён их сравнительный анализ. Журналистам было любопытно увидеть, как копия с находящейся в Русском музее Санкт-Петербурга очень известной картины И.Левитана «Заглохший пруд», 1887г., вдруг превратилась в работу украинского художника Сергея Григорьева и обрела название «Тихая заводь». Интерес вызвало и сравнение двух картин «Свадьба» Татьяны Яблонской – оригинала, находящегося в Харьковском художественном музее, и подделки с выставки «Из частных коллекций». Модельные туфли образца 2000 года, появившиеся вместо кирзовых сапог на ногах жениха, ленты на венке невесты, скопированные «по клеточкам», нехватка нескольких рук и ног у гостей, идущих весёлой толпой за молодыми, – эти несколько признаков наглядно продемонстрировали собравшимся то, что «Свадьба» из частных коллекций не могла быть авторской.

Татьяна Яблонская. «Свадьба», 1963 (оригинал)

«Свадьба», 1960-е (подделка или неудачная реставрация) Из каталога выставки «Украинская живопись 1945-1989 годов. Из частных коллекций».

«Седнев», 1967 (подделка «под Яблонскую») Из каталога выставки «Украинская живопись 1945-1989 годов. Из частных коллекций».

«На базар», 1964 (подделка «под Яблонскую») Из каталога выставки «Украинская живопись 1945-1989 годов. Из частных коллекций».

«Собрание партийной ячейки », 1950-е. (подделка «под В. Костецкого»). Из каталога выставки «Украинская живопись 1945-1989 годов. Из частных коллекций».

С. Григорьев. «Утро на озере», 1976 (оригинал)

И. Левитан. «Заглохший пруд», 1887

Копия с картины Левитана «Заглохший пруд» (1887). В каталоге выставки эта копия называется «Тихая заводь», (1950-е). Авторство приписано С. Григорьеву.

Информация на данную тему широко прозвучала на телевидении и по радио, появилась во многих газетах.

Суд длился несколько месяцев. Впрочем, данное действо, где было продемонстрировано абсолютное нежелание считаться с существующими нормами закона и поступать согласно логике и здравому смыслу, вряд ли можно всерьёз назвать судебным процессом.

Прежде всего, судом не было взято во внимание мнение «автора» спорных картин, покойной Т.Яблонской.

Сотрудники галереи «Эстамп» предоставили суду некие документы, называя их экспертными заключениями. Документы были подписаны химиком Л.Лугиной и содержали информацию такого рода: «в живописи использованы цинковые белила». Цинковые белила являются самыми популярными белилами, поэтому данный признак никак не может служить основанием для определения авторства картины. По поводу одной из спорных работ сотрудники галереи «Эстамп» утверждали, что существует сертификат её подлинности, выданный Национальным художественным музеем. Этого документа в ходе суда так никто и не увидел, как не была названа и фамилия эксперта, якобы подписавшего якобы существующее заключение. Документами, на основании которых был сделан вывод об авторстве одной из спорных работ, оказались даже якобы выданные Дирекцией выставок Союза художников Украины паспорт произведения и пропуск. Эти бумаги также суду предъявлены не были. Однако суд охотно удовлетворился заключениями химика Л.Лугиной, а также информацией о существовании некоего анонимного экспертного заключения и сомнительных паспорта и пропуска.

Каждому очевидно, что в случае судебного спора экспертизу полагается проводить отдельно и независимо, в институте судебных экспертиз, с привлечением авторитетных специалистов определённого профиля. А при изучении произведений живописи самый лучший химик всё-таки не заменит искусствоведа. Но напрасно юристы, представлявшие сторону Т.Яблонской, много раз настойчиво пытались убедить судью в необходимости проведения независимой экспертизы. Этот вопрос, так и не открывшись, был судом благополучно закрыт.

С другой стороны, своё мнение по поводу картин, приписываемых Т.Яблонской, предоставили суду те, кто по праву может считаться авторитетным специалистом – искусствоведы, серьёзно работавшие с данным материалом, художники, хорошо знающие авторский почерк Т.Яблонской. Вот некоторые из них: Людмила Ковальская – куратор всех персональных выставок Т.Яблонской за период с 1981 года, состоявшихся в Национальном художественном музее Украины, автор статьи к каталогу персональной выставки Т.Яблонской 2002 года «Пори року», заведующий отделом искусства ХХ-ХХI вв. Национального художественного музея Украины, заслуженный работник культуры Украины; Надежда Юрасовская – кандидат искусствоведения, старший научный сотрудник отдела живописи 2-й половины ХХ века Государственной Третьяковской галереи; Игорь Бугаенко – автор-составитель альбома по творчеству Яблонской 1991 года; Александр Соловьёв – автор текстов к каталогам персональных выставок Т.Яблонской 1987 года и нескольких журнальных статей о Т.Яблонской; Андрей Чебыкин – президент Академии искусств Украины; художники-ученики Т.Яблонской: Сергей Одайник, Людмила Красюк, Татьяна Ларюшина. Каждый выразил своё видение спорных произведений, но в одном их мнения совпали: данные произведения по очевидным внешним признакам не соответствуют творческому почерку Т.Яблонской, возникают серьёзные сомнения в их подлинности. Все специалисты сочли необходимым проведение независимой экспертизы. К сожалению, суд их мнениями пренебрёг.

Единственным искусствоведом, утверждавшим в ходе суда то, что автором всех спорных картин является Т.Яблонская, была директор галереи «Эстамп» Ольга Сагайдак. Её мнение оказалось для судьи более убедительным, чем мнение самого «автора», Т.Яблонской, и более убедительным, чем мнения многих авторитетных знатоков творчества художницы. Судью не смутило то, что искусствовед О.Сагайдак никогда не занималась непосредственно творчеством Т.Яблонской – не организовывала выставок её работ, не составляла альбомов, не писала статей.

Один из главных аргументов сотрудников галереи звучал так: «спорные работы являются авторскими работами Яблонской, так как при подготовке к выставке они прошли через руки многих специалистов». Имелись в виду, прежде всего, руки специалистов Киевского музея русского искусства. Однако в ходе суда ни один специалист из Киевского музея русского искусства не выразил своего личного мнения по данному вопросу, музей в принципе отрёкся от темы авторства представленных на выставке картин. Позиция музея была такова: «мы всего лишь предоставили для выставки стены, заключив с галереей договор аренды помещения, экспертизы выставляемых произведений музей не проводил и проводить не обязан, и поэтому не несёт ответственности за их подлинность». Вот и проявилась примитивная схема легализации подделок: коммерческая галерея, выставляя подделки в государственном музее, без всяких оснований использует музей как своего рода гербовую печать, музей даёт на это молчаливое согласие, при этом ни за что не отвечая.

В результате показа спорных картин по телевидению в деле Яблонской неожиданно возник интересный свидетель – художник Александр Шульган. Во время просмотра телевизионного репортажа в одной из работ, приписанных Яблонской, А.Шульган узнал собственный студенческий этюд. В 1995 году мастерскую А.Шульгана обокрали, в связи с ограблением в Подольском районном суде Киева рассматривалось уголовное дело. Один из украденных этюдов А.Шульгана превратился в «работу Яблонской» и стал называться «Збір урожаю». Александр Шульган точно вспомнил время, место и некоторые обстоятельства, сопутствовавшие написанию данного этюда, назвал тех, кто мог бы подтвердить его авторство. Всё это было предельно точно изложено в соответствующем заявлении. Заявление А.Шульгана было передано в суд. Но суд не счёл нужным принять его к сведению.

«Сбор урожая», 1960. В каталоге выставки авторство приписано Татьяне Яблонской. На самом деле – работа художника Александра Шульгана

В целом, вся информация, исходившая со стороны истца, судом полностью отбрасывалась. А всё, что утверждали ответчики, слепо принималось на веру.

Решение Шевченковского районного суда Киева по делу Яблонской (судья Н.В.Игнатченко) было принято 2 октября 2006 года в пользу Киевского музея русского искусства и галереи «Эстамп».

25 октября 2006 года директор Киевского музея русского искусства Юрий Вакуленко провёл в помещении музея пресс-конференцию, где представил решение суда журналистам. Директор музея пустился в долгие пространные рассуждения об экспертизе вообще, скромно умолчав о том, проводилась ли независимая экспертиза спорных картин в ходе суда. Затрагивалась и тема рынка художественных произведений. Но основным содержанием того, что было вдохновенно озвучено господином Вакуленко, стало множество грязных намёков в адрес Гаяне и покойной Татьяны Ниловны. Снова активно зазвучала любимая медицинская тема. Правда, не совсем понятно, на каких основаниях господин Вакуленко, никогда лично не общавшийся с Т.Яблонской, позволил себе делать выводы о состоянии её здоровья. Непосредственная тема судебного спора – авторство четырёх картин, приписываемых Т.Яблонской – оказалась для господина директора нежелательной. От ответа на прямой вопрос одного из журналистов «Так что же это было – подлинники или подделки?» Ю.Вакуленко уклонился, сославшись на то, что в тот период времени в музее не работал и данных картин не видел. Имея в руках решение суда, принятое в пользу музея и галереи, директор музея русского искусства, он же эксперт Юрий Вакуленко почему-то так и не решился произнести вслух фразу «Это были авторские работы Татьяны Яблонской». А на вопрос «Неужели Вам, как директору музея, не интересно знать, что же это было?» ответ от Юрия Вакуленко последовал просто замечательный: «Да это, вообще, не так важно!».

31 октября 2006 года на пресс-конференции в УНИАН была озвучена позиция противоположной стороны судебного спора. Юристы, искусствовед Александр Соловьёв, художник Александр Шульган и дочь Т.Яблонской Гаяне Атаян выразили своё категорическое несогласие с решением суда и проинформировали журналистов о подробностях состоявшегося судопроизводства. В частности, речь шла о том, что судом не был учтён главный аргумент – мнение Т.Яблонской, не было проведено экспертного изучения спорных произведений, судья, единолично принимая решение по вопросу авторства картин, не имела для этого никаких оснований. Самой шокирующей информацией стал рассказ свидетеля по делу художника Александра Шульгана.

К весне 2007 года дело Яблонской прошло все судебные инстанции Украины. Апелляционный суд Киева и Верховный суд Украины, практически не изучая дела, подтвердили решение Шевченковского райсуда.

Осенью 2007 года документы дела были переданы в Страсбург, в Европейский суд по правам человека.

Откровения Дмитрия Табачника

В журнале «Антиквар» № 14 за декабрь 2007 года появился любопытный материал: интервью с Дмитрием Табачником «Дворяне с мещанами не стреляются». Приведу фрагмент:

«… После одной выставки живописи из частных коллекций неврастеническая дочь очень известной украинской художницы устроила гнусную истерику по поводу того, что работы её матери, которые экспонируются на выставке, не являются подлинными. Интересно, что этот скандал не затронул, не напугал, а только рассмешил всех владельцев представленных на нашумевшей выставке картин. Потому что три из четырёх выставленных работ владельцы покупали у самой художницы. А сильное желание не унаследовавших родительский талант детей «пропускать через себя» всё творческое наследие своих знаменитых родителей понятно. Это надёжный источник заработка, когда ты невольно и безосновательно присваиваешь себе право говорить – подлинник или фальшивка. В той или иной степени таким образом промышляли почти все родственники знаменитых украинских художников. Доходило до того, что нас уверяли в подлинности тех полотен, которые писались автором после нескольких инсультов. Выходило, что человек, который не в состоянии удержать в руках чашку, пишет метровые пастели. Не хочу называть имена этих потомков, но их мышиная возня не делает им чести…

Ещё один пример. Один из журналистов известного украинского интернет-издания написал, что Дмитрий Табачник после ухода из Кабинета Министров в 2005 году оставил на стене казённую картину Татьяны Яблонской. И, как вывод, достойный его неандертальского интеллекта, – это, дескать, ненастоящая Яблонская, потому что эта картина меня не заинтересовала и, покидая свой кабинет, я оставил её на стене. Логика, действительно, на уровне рефлексов Павлова! Может этому журналисту удивительно, но в кабинете остались и другие предметы: казённые кресла, столы, другие картины не менее знаменитых авторов. (Смеётся.) Меня спрашивали: «Как вы это прокомментируете?» Отвечаю: «Очень просто. Словами английского классика – «Дворяне с мещанами не стреляются». Вступать в дискуссию с такими журналистами бессмысленно, потому что это никоим образом не способствует установлению истины…»

Многочисленные намёки, содержащиеся в интервью, явно указывают: объектом внимания господина Табачника стали покойная Татьяна Яблонская и её дочь Гаяне Атаян. По истечении почти четырёх лет, минувших после скандала, дважды бывший гуманитарный вице-премьер вдруг впервые публично высказался по данному вопросу.

Пристало ли мужчине анонимно, исподтишка так грубо оскорблять двух женщин, одной из которых уже нет в живых, тем более, если данный мужчина – государственный деятель, да, к тому же, «дворянин»? Впрочем, оставлю этическую сторону вопроса, – данный выпад находится по ту сторону этики и морали как таковых, – и прокомментирую некоторые сведения, изложенные господином Табачником.

Информация о работах, «купленных у художницы» в данный момент выглядит, мягко говоря, неубедительно. Где же были храбрые и весёлые владельцы подделок во время суда, почему не предоставили картины для проведения независимой экспертизы? А вот и цитата из текста судебного решения: «Твори Т.Н.Яблонської належать чотирьом різним власникам, були придбані ними в різний час і походять із різних джерел». Так кто же лжёт?

Что касается прав, которые «безосновательно присваивают себе» дети художников, здесь бывший государственный чиновник, а теперь законодатель Табачник продемонстрировал элементарное незнание или нежелание знать законы. Согласно положениям Закона Украины «Про авторське право і суміжні права», перед тем как выставить публично или репродуцировать работу, её владелец должен получить разрешение у автора, независимо от того, чьей собственностью является данная работа. После смерти автора это право сохраняется за его правопреемниками в течение 70-ти лет. При организации выставки «Из частных коллекций» именно это право было грубо нарушено всей административной вертикалью во главе с господином Табачником, из-за чего в глупом положении оказались и сами коллекционеры – владельцы подделок.

Крайняя степень цинизма и невежества Дмитрия Табачника проявилась в его пассажах, посвящённых подлинности неких «полотен», или же «метровых пастелей». Человек, именующий пастели «полотнами», явно не имеет никакого представления о предмете разговора, ведь пастелью работают на бумаге, да и «метровыми» поздние пастели Яблонской никак не назовёшь. Эти работы с успехом экспонировались в Киеве на двух персональных выставках: при жизни художницы, весной 2004 года в Киевском музее русского искусства и на первой посмертной экспозиции весной 2006 года в Национальном художественном музее Украины. Существуют каталоги обеих выставок со вступительными текстами Александра Федорука, действительного члена Академии искусств Украины и ныне покойного Сергея Мамаева, кандидата искусствоведения, работавшего в своё время в Государственном музее украинского искусства (теперь Национальный художественный музей Украины).

И с чего бы это вдруг господина Табачника так озаботила проблема подлинности неких «метровых пастелей»? Почему вопрос возник только после скандала с подделками живописи из частных коллекций? При чём здесь чашка, которую некто «не в состоянии удержать в руках»? Откуда столь эксклюзивная информация на тему посуды и что за до неприличия болезненный интерес к подробностям чужого быта? И чем объяснить щедрость, с которой господин Табачник раздаёт диагнозы – кому неврастению, кому несколько (!) инсультов?

Во всей долгой и отвратительной истории с подделками, выставленными в музее, есть одно очень неудобное для организаторов скандальной выставки обстоятельство: Татьяна Ниловна Яблонская была в момент скандала не просто жива, она ещё и плодотворно работала. А художник, способный работать, безусловно, сможет отличить свою работу от чужой. Даже если, в нарушение закона, ему не предъявлены выставляемые картины, он вполне сумеет распознать подделки, изучив репродукции в качественно изданном каталоге. Существование поздних пастелей Татьяны Яблонской подтверждает её дееспособность, а это крайне невыгодно господам Вакуленко и Табачнику. Поэтому они снова и снова пытаются унизить и оскорбить теперь уже покойную Т.Яблонскую, её дочь Гаяне, и дискредитировать целый период творчества известной художницы, длившийся последние пять лет её жизни, используя для этих целей самые грязные и подлые средства.

Протест Т.Яблонской против фальсификации произведений искусства больно задел существующий в Украине криминальный бизнес на подделках живописи. Запоздалые откровения Дмитрия Табачника – ещё одно яркое тому подтверждение.

Ирина Попова, специально для «УК»